Искупление проклятьем [СИ, книги 1 и 2] - Анастасия Лик

Я кивнула, и марох исчез в туже секунду. И не успела и глазом моргнуть, как предо мной появились сразу три фигуры - Халлина, Араншар и уже знакомый мне лекарь.

- Алиса! - воскликнула Халлина. - Великий Ану, что ты тут делаешь?

- Я к тебе в гости, а меня не пускают! - пожаловалась я. - Хорошо этот марох помог мне, нашёл Арана.

Халлина нахмурила брови и повернулась к стражникам.

- Я недовольна вами, - строго сказала она. - Сперва вы не пустили моего брата в родовой дом, а сейчас препятствуете его беременной жене. Мне стоит напомнить вам какое наказание полагается за намеренный или непреднамеренный вред носящей дитя Мароха?

Стражники покорно опустились на колени, уже готовые принять кару.

- Ваше счастье, что Алиса великодушна и не желает для вас наказания, - произнесла Халлина, опередив меня всего на мгновение, и повернулась. - Алиса, я рада видеть тебя. Пошли. И вас Рахну я тоже приглашаю, - Кивнула она лекарю, который кажется, забыл как дышать, поражённый известием о том, что я жена Дарнкухта.

Через некоторое время мы уже сидели в большом обеденном зале на низких лавках, пригодных лишь для того, чтобы на них лежать, а я смотрела на Халлину и не решалась начать разговор. И даже большая тарелка с любимым мне архку не вдохновляла.

- Алиса, я вовсе не гневаюсь на тебя, - сказала тихо Халлина, прекрасно зная мои мысли, а я покачала головой.

- Нет. Я обидела тебя так сильно… чувствовала твою боль, - прошептала я и опустила взгляд. - Постоянно думаю о тебе и этих видениях. О том, какое это бремя… а я была так жестока. Прости.

- Нет, милая, - обняла меня Халлина. - Те слова проявление не жестокости, а милосердия. Но если тебе нужно моё прощение, то я даю тебе его.

- Спасибо.

- Как чувствует себя Таул?

- Ест, спит, работает, - пожала я плечами. - Не желает говорить. Но он благодарен Курту, за проводы Линси по обычаям Смотрящего клана и отданные ей почисти. Мне жаль его, эта девушка запала ему в душу.

- Он оправится от этой травмы, - кивнула Халлина и погладила меня по голове. - Алиса, если ты желаешь посещать Марох, то тебе нужно что-то сделать с волосами, недопустимо обрезать их так коротко.

- Но мне нравится, - возмутилась я. - И потом под капюшоном всё равно не видно. А вот платьем обзавестись не мешало бы. Я пока твоё одолжила, ты не против?

- Нет, конечно, но тебе не стоит носить траур. Судьбу дразнить опасно.

Я улыбнулась. Надо же, а они тут суеверные.

Мы сидели молча, Халлина загадочно улыбалась, Араншар нежно гладил её руку, а лекарь, что привёл меня, смущался неимоверно. Но моя миссия вроде бы как была выполнена и надо возвращаться. Курт же изведётся от переживаний.

- Халлина, поможешь мне вернуться домой. Рыжик, как только перенёс меня, исчез, - произнесла я, хотя мне всей душой желала погостить тут подольше. Сестра Курта была чудесной, и я искренне скучала по ней.

- Останься, моему брату полезно волноваться. А мысли о тебе - лучшее что может быть, - ответила она.

- Он собирается оставить пост Главы, - зачем-то сказала я. - Неужели нет способа вернуть ему силу? Я не верю… Как у вас происходит передача сил? Давайте попробуем! Я желаю отказаться от своей силы, в моих руках он приносит лишь вред.

Но моя пламенная речи впечатлила разве что моего нового знакомого, чьё имя я не запомнила, а Халлина грустно покачала головой.

- Алиса, необходимо принять свой дар, ему уже пора раскрыться полностью, но из-за твоей боязни он развивается слишком медленно.

- Я не хочу…

- Ты боишься напрасно. Смерть того мага, что погиб от твоей руки не должна волновать тебя. Ты защищала друга.

- Ты не понимаешь, - совсем сникла я. Хотя чего спорить, Халлина читает меня как раскрытую книгу, и едва я узнала, что обладаю силой, то боялась навредить кому-нибудь, и вот итог - убила человека. Да, он был врагом, и его смерть спасла Таула, но от осознания этого легче не становилось.

- Алиса, постарайся принять это как должное, - уже устало произнесла Халлина. - Тем более сила твоя настолько мала, что даже говорить о ней не стоит, да и на ауре практически не осталось шрама.

- Шрама? - переспросила я.

- Убийство всегда наносит шрамы, - грустно ответила она и отвела взгляд.

- То есть ты можешь просто взглянуть на ауру и сказать убивал ли человек в своей жизни или нет? - изумилась я. Вот ничего не скажешь, полезное умение!

- Алиса, я Судья, мне известно многое.

- А Араншар? - не унималась я. - Мне просто интересно…

Но не успела я договорить, как Халлина коснулась меня прохладной ладошкой, и лекарь перед моими глазами засветился как новогодняя ёлка! Вот это да!

- Только потому что тебе интересно, - сказала Халлина. - Смотри, так выглядит аура. Бордовые всполохи - печать Мароха, она у Араншара яркая и чёткая, что говорит о его чистой крови и сильном роде. Золотистый край ауры - это самая слабая часть, она всегда подвержена порокам и тяжело восстанавливается. Как видишь, Аран не растерял свою хоу.

- Чего?

- Золотистый край, Алиса, он называется хоу.

Я важно кивнула, хотя разглядеть еле заметную полоску было не просто!

- А красивые завитушки над головой? - решила спросить я.

- А это очень интересно, - ответила Халлина и в голосе её послышалась улыбка. - Читать ауру невероятно сложная и неоднозначная наука, и не каждому понятно, что те, как ты выразилась завитушки, говорят о том, что Араншару крайне неприятно наше действо, но хорошее воспитание и отменная выдержка помогут сдержать его пылкий нрав, - сказала она и одна из завитушек, загорелась ещё ярче.

- Я не стану рассказывать всего, это тебе не интересно, но обрати внимание на другое: чёрная трещина, глубокая… такая не заживёт никогда… - очень тихо произнесла Халлина и я действительно заметила прорех в сиянии Араншара. - А так выглядит твоя аура.

Картинка перед глазами поменялась, и я едва не задохнулась от неожиданности. Разноцветные тёмные краски сменились яркими всполохами на чисто белом полотне, испещрённом золотыми нитями, и весь ореол украшала тёмно красная кайма.

- Да, впечатление производит неоднозначное, - понимающе кивнула Халлина. - Светлая, чистая, но при этом видна дерзость и самоотверженность, немалая гордыня и искренность. И всё это украшено сильной печатью нашего рода.

- А шрам о котором ты говорила?

Комментировать данную мне характеристику я не стала, хотя очень желала поспорить, особенно про гордыню!

- Ты его не увидишь. В первые часы, после трагедии он был огромный, страшный… подкреплённый горечью потери. Даже брат, небольшой знаток аур, увидел его сразу, а я искренне переживала за тебя, думала, что он останется на всю жизнь. Но твой дух силён, а сердце горячо. Да и ты сама знаешь, что убийство было необходимостью, потому он так быстро и зажил.